-Стоп! У меня мысли куда-то не туда пошли, завернули не в то русло!– массирую свои виски.

Вечерняя прохлада приятно овевает разгоряченное от жарких дум тело, будто опытный опахальщик в полуденную жару. Новые идеи и мысли занимают свои места в голове, в надежде на то, что в скором времени и до них дойдет время.

Внезапно на палубе забил колокол, созывая личный состав наверх. За окном каюты резко похолодало, слабый ветерок полностью исчез.

-На нас движется шторм!– донеслось сверху на палубе, колокол продолжать надрываться, предупреждая команду о надвигающейся опасности.

В окно каюты увидел, как сзади нашего корабля два барка выстраиваются в линию, зажигают на мачтах фонари, отдают команды флажками, на кораблях спешно готовятся к бою со строптивой стихией.

-Сейчас нас накроет! Паруса закрепить, обвязаться веревкой…

Голос капитана оборвался, об борт барка ударилась волна, следом за ней еще одна, еще больше первой. Через мгновение на лицо упали сотни капель, выводя меня из оцепенения. Хаотично метаясь по каюте, закрыл окна, быстро собрал все бумаги и книги, начал упаковывать их в стоящий в углу сундук, но внезапно пол подо мной поехал, я не удержался и упал на спину, зацепив локтем небольшую полку. Качка началась!

Морская качка усиливалась с каждой секундой, пару раз меня знатно приложило об угол стола, один раз, не удержавшись, упал на пол. Постепенно на теле не осталось ни одного целого участка, один сплошной кровоподтек, да и только. Жизнь в очередной раз подбрасывала новое испытание.

Как я до сих пор не сломал себе шею, мне таки и не удалось понять. Бумаги, которые писал все свое путешествие, с огромным трудом удалось затолкать в сундук, замок которого благополучно затерялся в недрах каюты. Дощатый пол скрипел, и казалось, что через мгновение эта посудина развалиться пополам, но нет, проходили минуты, а барк продолжал упорно противостоять стихии. Где-то вдалеке слышались голоса кого-то из команды…

Поворачиваю голову и вижу, как в очередной раз меняются местоположением потолок и пол, удар, вспышка боли, я теряю сознание.

-Ваше Высочество с вами все в порядке?– откуда-то издалека донеслось до моего сознания.

Открываю глаза и вижу, что передо мной на коленях стоит Егор, один из моих гвардейцев, обеспокоено разглядывая меня чуть ли не со всех сторон.

-Все нормально, если про голову забыть,– отвечаю ему, чувствуя, как внутри больной головушки взрываются мириады звезд, к горлу подступил неприятный комок.

«Мне только сотрясения не хватало!»

-Где мы находимся?

-Наши корабли разметало по морю, Ваше Высочество, «Зверь» не в состоянии продолжить плавание, у него пробоина, пока его не отремонтируют из бухты он не выйдет,– ответил Егор.

-Так ясно,– оглядываюсь и вижу, что лежу на песчаном берегу, вокруг валяются баулы и сундуки с вещами, рядом в небольшой бухточке замер наш барк, с отломленной бизань-мачтой.– Хорошо, что вообще целы остались…

-Да, это точно,– нервно облизал губы гвардеец, вспоминая недавнюю битву со стихией.

-Капитан говорил, где мы сейчас находимся?

-Извините. Ваше Высочество, я не узнавал…

-Ничего, все в порядке, я сам переговорю с капитаном Мироновым.

В голове продолжают бить колокола, в горле противная горечь, того и, гляди мой вчерашний ужин попроситься наружу, но пока, слава богу, этого не происходит. Так что не без помощи Егора встаю на ноги, собираясь идти к капитану корабля.

Он сам, если меня не обманывает зрение расположился на самом берегу, в надежде выискать бухту понадежнее. Видимо барк действительно хорошо потрепало, если уж капитан не решается довести его в ближайший порт. Барк слегка накренился, видимо течь сильная, если наш корабль готов завалиться на бок.

С каждым шагом в голове гулко проносится эхо тревожного колокола. Определенно последствия удара головой, не самые приятные.

-…Мать твою Ефим! Я тебе что говорил?! А? Я тебя спрашиваю?!

Не доходя до капитана саженей двадцать, увидел такую картину: стоит молодой матрос, нервно теребящий свой платок, а возле него капитан. Злой голос капитана и виноватое лицо матроса явно говорили о том, что произошел какой-то инцидент, явно не из приятных.

-Дык откуда я знал, ваша милость?

-Что ты не знал? Что углы на сундуках надо прикрыть?! Тогда тебе нечего делать на моем корабле! Пошел вон собака!– казалось еще немного и капитана хватит кондрашка, как в народе называют эпилептический удар.

-Но…

-Это еще Его Высочество не знает! Иначе точно на рее вздернет! Пошел вон с глаз моих долой!

Матрос понуро направился прочь от взбешенного капитана Миронова, тот же остался стоять на месте, о чем-то усиленно думая. Мое приближение он явно не видел, да и как увидишь, если я иду со спины?

-Капитан что случилось?– спрашиваю тридцатилетнего Миронова.

По спине капитана барка пробежала едва заметная судорога. Медленно, словно приговоренный к смерти он повернулся ко мне, на лице красные пятна, под глазами синие мешки, видимо он вовсе не ложился спать.

-Ваше Высочество,– кланяется он.

-Ну же, Дмитрий, говори, что случилось такого, из-за чего ты чуть бедного матроса на тот свет не отправил?– улыбаюсь капитану, все же тошнота и головная боль постепенно проходят, странно конечно, что так быстро. Но жаловаться на сие глупо, так что вместе с уходящими личными неприятностями понемногу возвращается хорошее настроение.

-Во время шторма, посол Его Величества, государя-батюшки Петр Алексеевич Толстой ударился об один из углов стоящий в его каюте сундуков…

-И?– слегка сжимается сердце от плохого предчувствия.

-Он умер,– коротко, по-военному отвечает Дмитрий, смотря мне в глаза.

-Мне надо осмотреть его каюту, и сундук, конечно же, о который он ударился.

-Сию секунду!– облегченно выдыхает капитан.

Да, увы, как не жаль замечательного человека, но и такое может быть, сам чуть богу душу не отдал, так что вариант со смертью от сундука, как бы нелепо это не звучало все же можно рассмотреть, да и лгать капитану мне не с руки. Но как бы то ни было, видимость расследования надо провести.

После осмотра «оружия убийства» мы вместе с капитаном Мироновым отправились обратно на берег, куда уже переправили все вещи дипломатической миссии. В том числе семь небольших сундучков с золотой монетой и один с драгоценными камнями. Конечно для обычной поездки этих денег слишком много, но государь так же требовал нанимать мастеров и офицеров на службу в Россию, а если повезет, то и заложить на какой-нибудь верфи фрегат-другой.

Однако сейчас, когда получается, что во главе сильно сократившегося посольства остался я один, в силу случившегося несчастья, то мне все карты в руки. Да и сам Петр говорил о том, что я могу посещать те страны, которые считаю нужным, вот только вопрос что мне делать дальше? В распоряжении вместо трех кораблей остался всего лишь один, да и тот никуда не годен, по крайней мере, в ближайшем времени. А вот его то мне терять ни в коем случае нельзя, необходимо как можно скорее попасть обратно в Россию.

В итоге, что мы имеем? Во-первых, полную свободу передвижения и заключения хоть сколько-нибудь нужных договоров, во-вторых, денежные средства для осуществления всех этих передвижений и в-третьих всю полноту власти как полномочного посла. Хм неплохо, вот только без кораблей отсюда не выбраться, насколько я правильно понял нашего капитана, мы попали на Сицилию, прямо посередине между Мессиной и Катанией. Откуда ему это известно я допытываться не стал, не до этого сейчас признаться честно.

Из числа всего посольства, которое плыло во Францию в моем распоряжении, на данный момент находятся боярин Долгомиров и боярин Бирюков, остальные же пятнадцать служивых и дворовых людей посольства мы, как видимо, потеряли. Получается, что если посчитать нас всех вместе, с моими гвардейцами, прислугой, и людьми бояр, то всего получается двадцать семь человек. Хм не так уж и мало, могло бы быть хуже.